Дебра Дайер - Избранник из мечты [Невеста сердится]
Дигби потер подбородок.
— Если им известно, кто вы, то вас убьют, едва вы появитесь в их поле зрения.
— Если дойдет до этого, то я справлюсь.
Дигби покачал головой:
— Вы идете на опасное дело, сэр!
— Ну, не смотрите на меня так озабоченно. -
Саймон улыбнулся в ответ на хмурый взгляд сержанта. — Вам лучше уйти, пока никто не обратил внимания на то, что вы столько времени передавали ночной горшок.
— О да, сэр! — сержант повернулся, чтобы уйти.
— Да, послушайте, Дигби, — Саймон усмехнулся, когда помощник повернулся к нему. — Не забудьте забрать старую вазу.
Дигби вздрогнул.
— Есть, сэр!
Оставшись один, Саймон повернул голову к окну, и его взгляд упал на молодую женщину в саду. Эмилия сидела на каменной скамье и смотрела вдаль, будто ожидая чего-то или кого-то.
По розовым кустам пробежал ветерок, и бутоны цветков закачались, будто кланяясь красавице, оказавшейся среди них. Тот же ветерок, смахнувший с ее лица локоны, донес в комнату благоухание роз. Саймон глубоко вздохнул, радуясь тому, что именно этот воздух только что прикасался к ее лицу. Он узнал страсть на ее лице. Понял без вопросов эту задумчивость. Он тоже когда-то мечтал. Саймон посмотрел в том направлении, куда был устремлен ее взгляд. Вдали возвышались серые камни стен, окружавших норманнский замок. Это древнее сооружение, словно драгоценная корона, венчало изумрудные склоны соседних холмов. Казалось, что замок стоит отдельно от этого накатывающегося волнами моря темной густой зелени.
Взгляд Саймона упал на картину, стоявшую в рамке на столике. На ней был изображен тот же замок. И тут он впервые обратил внимание на имя, написанное черными буквами в углу картины, — Э. Мейтленд.
Он повернул голову к окну и посмотрел на Эмилию, думая о том, какие мечты связаны у нее с этими камнями. Видимо, надо поскорее освободиться от этой женщины. Было слишком опасно связываться с ней. Даже глупо. Но сейчас у него не осталось выбора — придется продолжать этот маскарад.
Саймон откинул голову на подушку и закрыл глаза, отгоняя образ Эмилии, окруженной сотнями роз. Избавиться от этой женщины будет тяжело. Она преследует его в мыслях и даже во сне.
Глава 17
Несмотря на полнолуние, Саймон все же не открыл портьеры, закрывавшие окна в кабинете Мейтленда. Хотя было уже далеко за полночь, он не хотел подвергать себя опасности быть увиденным. Свет от тонкой свечи мерцал на проволоке, которую Саймон засунул в замок письменного стола Хью. Поворот, легкий щелчок, и замок открылся. Еле слышный звук отозвался эхом в тишине комнаты, но Саймон расслышал за стенами кабинета другой звук. Звук шагов…
Он погасил свечу и, затаив дыхание, стал прислушиваться к шагам, приближавшимся к кабинету. Да женщина, ее легкая поступь была едва слышна на полированном паркетном полу. Дверь библиотеки открылась и закрылась. Спустя несколько мгновений показался свет в щелях смежной двери.
Одна из дочерей Мейтленда решила совершить ночной поход в библиотеку. Феба, без сомнения. Это прелестное создание не мыслило себя без книг. В свои пятнадцать лет она жила приключениями, скрытыми под кожаными обложками толстых романов — он и сам был таким же до двенадцати лет. А потом его приключения стали слишком реальными.
Саймон согнувшись, сидел за письменным столом Хью Мейтленда и прислушивался к звукам, доносившимся из библиотеки. В эту минуту он чувствовал себя как тот предатель, найти которого приказали ему самому. Как ни странно, но Саймон чувствовал, что чертовски привык к этим людям, особенно к своей «жене».
За прошедшую неделю он пробился сквозь ее оборону. И обнаружил, что прекрасная рыжеволосая противница тоже смогла завладеть его сердцем. Он хотел ее, и не на короткое мгновение, а на всю оставшуюся жизнь.
Саймон погладил блестящую поверхность стола. Мейтленд может погибнуть по вине какого-то негодяя. А может, погубит его и собственный «зять». Но предателя необходимо остановить. Даже если это разрушит семью. Даже если не останется ни одного шанса завоевать Эмилию.
Эмилия не знала точно, что ее разбудило. С того самого дня, когда она чуть не убила человека, ее сон перестал быть глубоким и крепким. Каждую ночь она ложилась на небольшой кушетке в своей комнате, но какая-то часть сознания постоянно бодрствовала и не давала заснуть по-настоящему. Девушка лежала долгими часами, ворочаясь с боку на бок, и прислушивалась к дыханию мужчины, называвшего ее своей женой.
Выздоровление Блейка шло очень быстро. Скоро у нее не будет оправдания по поводу того, что она не делит с ним супружеское ложе. Сегодня, например, он почти весь день провел вне постели. Играл с ней в шахматы. И выигрывал каждую партию. Странно. Он не может вспомнить своего имени, но он помнит стратегию. Однако каждый день доктор Чисон предостерегал ее от излишней радости по поводу его выздоровления. В подобных ситуациях всегда можно ожидать рецидива.
Эмилия бросила взгляд на постель. Лунный свет, проникавший сквозь окно, отбрасывал тень на кровать. Покрывало было отброшено в сторону, обнажив белую льняную простыню, смятую лежавшим на ней человеком.
Но его там не было.
Эмилия привстала, в голове звучали слова Доктора: «наблюдайте за ним, его поведение может показаться странным. В таком состоянии человек становится непредсказуемым».
Она вскочила от страха, сердце бешено забилось в груди. Девушка заглянула в туалетную комнату. Блейка там не было.
А что если он бродит по дому?
Или вышел из дома?
В ночь.
Один.
Эмилия поспешно запахнула пеньюар и бросилась к двери. Куда он мог отправиться? О, она задушит этого типа, когда найдет его! Эмилия резко распахнула дверь и выскочила в холл, где, не сделав и шести шагов, налетела на кого-то.
— Тише, — произнес Блейк, покачнувшись, отступил назад и подхватил девушку.
Эмилия прижалась щекой к его обнаженной груди, и ее тут же окутал восхитительный аромат чистого мужского тела и хорошего мыла. Оказавшись в спасительном теплом кольце его сильных рук, она почувствовала, как отступает охвативший ее страх. Эмилия взглянула на Блейка. Его волосы были отброшены назад, обнажая свежую рану над бровью. Шрам казался красным, но зажившим.
Стоя так в его объятиях, Эмилия дрожала всем телом. Но эта дрожь не имела ничего общего с ее прежним страхом. Страх прошел и растворился в другом, более тревожном чувстве.
— Где вы были? — Она освободилась из его объятий и прижалась к двери. — У вас влажные волосы.
— Я не мог заснуть, — он улыбнулся, и на его правой щеке появилась ямочка, — и решил, что горячая баня поможет мне.
Она поймала себя на том, что не отрываясь смотрит на его полуобнаженную грудь. Черные завитки волос сверкали в лунном свете. Бледные лучи ласкали еще влажную кожу Шеридана. Какой теплой она казалась, какой золотистой и соблазнительной!
